Государственные эксперты должны быть выведены из подчинения Следственного комитета и МВД – такого мнения придерживается Николай Герасимов, адвокат адвокатской палаты Республики Башкортостан.
Письменное заключение, составленное лицом, обладающим специальными познаниями, надлежащим образом предупреждённым об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение, а также ознакомленным с экспертными правами и обязанностями, безусловно влияет на внутреннее убеждение судьи и склоняет его в пользу той стороны, которая его предоставила.
В современном российском уголовном судопроизводстве сложилась ситуация, при которой экспертиза чаще всего назначается и производится органами предварительного расследования, т.е. стороной обвинения.
Сторона защиты процессуально лишь вправе приобщить к материалам дела заключение специалиста по тому же вопросу. Разница между двумя заключениями состоит в том, что при назначении стороной защиты компетентное лиц не предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Если же сторона защиты ходатайствует о проведении повторной или дополнительной экспертизы, то чаще всего такие заявления остаются без удовлетворения.
Таким образом, считает Николай Герасимов, в материалы уголовного дела приобщается заключение эксперта, свидетельствующее в пользу стороны обвинения, опровергнуть которое стороне защите бывает весьма непросто, если только оно не составлено и не получено с существенным нарушением закона.
Нередко такие экспертизы проводятся сотрудниками экспертных подразделений органов, проводящих предварительное расследование, например экспертно-криминалистических центров при МВД субъектов РФ, отделов криминалистики Следственных управлений Следственного комитета и т.д.
«То есть следователь, осуществляющий предварительное расследование, и эксперт, проводящий экспертизу, являются сотрудниками одного и того же государственного органа и находятся в служебном подчинении одного и того же должностного лица. Указанное положение представляется явно не соответствующим принципам независимости, беспристрастности и справедливости судебного разбирательства», – говорит адвокат на страницах «Адвокатской газеты».
Частью 1 ст. 46 Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Согласно ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Как следует из ч. 2 ст. 49 Конституции РФ, обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. В соответствии с ч. 3 ст. 123 Конституции РФ судопроизводство в Российской Федерации осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.
Статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод также закрепляет право каждого на справедливое судебное разбирательство, указывая в п. 1, что «каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона <…>, а также на обеспечение справедливого баланса прав сторон».
Кроме того, практикой Европейского Суда по правам человека в качестве основополагающих и неотъемлемых принципов отправления правосудия были выработаны принцип равных возможностей сторон и принцип состязательности, суть которых в трактовке ЕСПЧ, состоит в том, что при разбирательстве уголовного дела и обвинение, и защита должны обладать возможностью знать, исследовать, комментировать и проверять доводы и доказательства, представленные противоположной стороной.
Более того, ЕСПЧ отмечает, что одним из безусловных аспектов принципа состязательности сторон является возможность каждой стороны представить своё дело на условиях, которые не ставят другую сторону в существенно более невыгодное положение.
Вместе с тем указанные нормы Конституции РФ, Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также практика ЕСПЧ, по убеждению адвоката, очевидным образом не исполняются, так как заключение эксперта по уголовному делу, на котором зачастую основано предъявленное обвинение, фактически составлено представителем стороны обвинения, а именно экспертом – сотрудником государственного органа, осуществляющим уголовное преследование.
При этом у стороны защиты отсутствует предусмотренная законодательством возможность самостоятельно, независимо от органов следствия и суда инициировать проведение аналогичной экспертизы в ином экспертном учреждении, что, безусловно, ставит её в существенно более невыгодное по сравнению с процессуальным оппонентом положение.
Николай Герасимов приходит к выводу, что «возможность стороны обвинения поручать проведение экспертизы по находящемуся в её производстве уголовному делу фактически своему сотруднику, не запрещенная ст. 70, 80, 195 УПК РФ, нарушает принцип состязательности и равноправия сторон, а также порождает сомнения в объективности и беспристрастности эксперта, что напрямую противоречит принципам гарантированности судебной защиты прав граждан (ст. 46 Конституции РФ), презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ), а также состязательности и равноправия сторон (ст. 123 Конституции РФ)».
Основная и единственная задача экспертных подразделений и экспертов-криминалистов в правоохранительных органах должна состоять в обнаружении, фиксации и изъятии следов преступления для их дальнейшего исследования и анализа; проведением же экспертиз по уголовным делам должны заниматься сотрудники независимых некоммерческих экспертных учреждений или отдельного государственного органа, в структуру которого входили бы эксперты всех специальностей либо структурного подразделения государственного органа, не связанного напрямую с правоохранительными органами, например, Министерства юстиции России, уверен адвокат.
Такой подход позволил бы создать систему значительно более независимых экспертов, в беспристрастности и компетентности которых сомнения возникать не будут.