Эксперты ГЛЭДИС выступили с официальным комментарием к разъяснениям Верховного суда, касающимся практики наказания по «закону о фейках» и, в частности, в связи с публикацией сообщений о коронавирусной инфекции.
«Примечательно, что нюансы соотношения и разграничения видов ответственности за данные действия – административной (части 9, 10, 101, 102 статьи 13.15 КоАП) и уголовной (статьи 2071 и 2072 УК РФ) – рассматриваются в Обзорах при разъяснении вопросов применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Упор на признаки уголовно наказуемого деяния сделан не случайно. Информация о COVID-19, в силу признания обстоятельств распространения COVID-19 обстоятельствами, представляющими угрозу жизни и безопасности граждан, признаётся общественно значимой», – комментируют документ эксперты.
Из разъяснений Верховного Суда следует, что под действие уголовной статьи попадают сообщения, которые представляют собой публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации (об угрозе жизни и безопасности населения, обстоятельствах распространения вируса, принимаемых мерах по способам защиты), а также сообщения, которые распространяются для того, чтобы спровоцировать панику, нарушить правопорядок, тем самым представляя реальную общественную опасность.
Заведомо ложной информацией является информация, которая первоначально не соответствует действительности, о чём было известно лицу, её распространившему. Как следует из Обзоров, о придании ложной информации вида достоверной свидетельствуют ссылки на авторитетные источники, высказывания известных персон, использование поддельных документов, видео- и аудиозаписей, имеющих отношение к другим событиям.
Эксперты ГЛЭДИС предприняли попытку провести аналогию понятий уголовного закона при определении понятий, используемых в частях 9–102 статьи 13.15 КоАП, которые в обзоре не разъяснены, что представляет сложность при разграничении уголовно наказуемого деяния и административного правонарушения по «закону о фейках».
Первый аспект связан с определением ложности информации. В названных частях КоАП используются понятия «заведомо недостоверная общественно значимая информация» и «заведомо недостоверная информация», которые в силу оценочности и неопределённости заслуживают пояснения, считают специалисты-лингвисты.
Эксперты ГЛЭДИС полагают, что общность разъяснений, данных в судебном Обзоре, косвенно указывает на допустимость установления аналогии между понятиями «заведомо ложная информация» (статья 2071 УК РФ), «заведомо ложная общественно значимая информация» (статья 2072 УК РФ), «заведомо недостоверная информация» (часть 101 статьи 13.15 КоАП) и «заведомо недостоверная общественно значимая информация» (части 9, 10, 102 статьи 13.15 КоАП).
Второй аспект связан с публичностью распространения информации. Публичным распространение информации становится, когда такие сведения адресованы группе или неограниченному кругу лиц и выражены в любой доступной для них форме (устной, письменной, с использованием технических средств). Это касается публикаций в СМИ, интернете или мессенджерах, а также массовой рассылки телефонным абонентам, выступлений на собраниях, митингах, демонстрации плакатов и распространения листовок.
Части 9–102 статьи 13.15 КоАП предусматривают административную ответственность за распространение информации в СМИ и интернете. «В сопоставлении с вышеприведённым судебным толкованием понятия уголовного закона “публичное распространение” можно ли говорить о том, что распространение соответствующей информации как административное правонарушение может быть публичным или не публичным? Либо речь идёт о публичном распространении (как и в случае применения уголовного закона), но без определения видового признака такого распространения», – недоумевают эксперты.
Третьим аспектом является место распространения. В частях 9–102 статьи 13.15 КоАП (в отличие от уголовного закона) прописана ответственность за распространение информации только в СМИ или информационно-телекоммуникационных сетях. Именно эта деталь является основанием для разграничения квалификации деяний по «закону о фейках».
«Правосудность и гуманность судебного решения, правовая защита и соразмерность ответственности зависят от ясности, точности, определённости, идентифицируемости правовой нормы. Об этом свидетельствуют комментируемые обзоры-разъяснения Верховного суда, – уверены аналитики ГЛЭДИС. – Объективные ответы на многие возникающие вопросы можно получить не только на основе установленных фактов и правовых аргументов, но и посредством привлечения экспертов-лингвистов, которые опираются на выработанные подходы к анализу и оценке спорных текстов».