Метка: оскорбление

Речевое хулиганство, оскорбление, обида, неуважение – объяснить и разграничить эти понятия попытался в эфире «Эхо Москвы» профессор Воронежского государственного университета, член Гильдии лингвистов-экспертов ГЛЭДИС Иосиф Стернин. Ещё в мае 2020 года учёный обратился к депутатам Госдумы с предложением ввести ответственность за использование нецензурной брани в общественном месте. 

Недавно парламентарии во второй раз проголосовали за внесение изменений в действующее законодательство об оскорблении. Однако профессор Стернин считает, что предлагаемые нововведения не учитывают существующие пробелы в законе и пользы ему не принесут. Приводим краткое изложение беседы. 

Ведущая (В): Сделают ли изменения существующий закон КоАП лучше?

Профессор (П): Полагаю, изменения сделают его хуже. В кодексе уже есть понятие оскорбление – это унижение чести и  достоинства в неприличной форме. Депутаты предлагают расширить это понятие: «в неприличной и иной унизительной, оскорбительной для общественной нравственности форме». Такое расширение даст возможность бескрайнему произволу, потому оскорбление здесь понимается в бытовом смысле. Оскорбиться – значит очень сильно обидеться. Оскорбиться можно на что угодно (не позвали на день рождения, не предложили должность, не так обратились). Это очень субъективное понятие. «Иная форма» также не прописана и будет вести к самым разным злоупотреблениям. Под иную форму можно подвести критику, неуважение или хамское поведение.

В: Сегодня модно оскорбляться группами. Нередко говорят об оскорблении чувств по групповой принадлежности. Оскорбить можно только персонально или группами тоже?

П: Обида предполагает негативное эмоциональное состояние, которое не может возникнуть одновременно у целой группы. Я также не понимаю, как можно оскорбить чувства, например, верующих. Чувства – это субъективное состояние человека. Почему в таком случае не идёт нигде речь об оскорблении чувств атеистов? Можно привлекать к  ответственности за нарушение прав верующих или за действия против их представителей.

В: Уголовная статья об оскорблении представителей власти, статья Конституции об оскорблении чувств верующих, статья 15.1-1 федерального закона о защите информации определяют оскорбление как явное неуважение к обществу, государству и символам России. Чем руководствоваться при выявлении признаков оскорбления?

П: Понятие «унижение чести и достоинства» требует толкования. Верховный суд трактует его как «сообщение негативной информации о нарушении человеком моральных норм и законов в неприличной форме». При этом понятие неприличной формы не конкретизировано. Неприличную форму я предлагаю конкретизировать как употребление нецензурной лексики, которая задаётся списком – четыре слова и их производные. Для меня представляет большую трудность: как можно оскорбить государство? Государство не может обидеться, оно не конкретный человек. Можно проявить неуважение, тогда это и нужно прописать.

Оскорблением нельзя считать критику или неодобрительно-оценочную лексику. Существует вульгарная, бранная и нецензурная лексика. Все они относятся к грубой лексике. Однако не вся грубая лексика оскорбляет. Нередко, например, нецензурные слова используются для выражения эмоций. Это проблема культуры речи, с которой, конечно, нужно бороться. Кстати, слова «либерал» и «демократ» для кого-то могут иметь положительную оценку, а кто-то может посчитать наоборот. Это вопрос для обсуждения, а не для наказания. Это нельзя использовать как правовую норму, за это нельзя по закону преследовать.

В: Что такое явное неуважение с правовой точки зрения?

П: Раз это понятие есть в законе, следует дать ему чёткое определение с компонентами, из которых оно состоит, или отказаться от его интерпретации. Неуважение – это когда человек считает, что ему в общении отвели роль или место ниже того, которое он для себя считает адекватным. Это чисто субъективное понятие.

В: Мораль и нравственность – два понятия, которые в словарях толкуются одно через другое. Мораль – свод норм, принятых в обществе, нравственность – внутреннее качество, не позволяющее переходить барьеры, установленные обществом. Закон рассматривает неуважение как нарушение моральных норм. Моральные нормы мы тоже должны задать списком?

П: Моральные нормы – неписаный закон, правила поведения с точки зрения добра и зла. Совокупность этих норм в обществе есть мораль. А нравственность – мораль, усвоенная человеком внутренне и являющаяся для него руководством к постоянному действию. Если мы хотим наказывать за нарушение моральных норм, то должны задать их списком. Мы с коллегами как-то пытались составить этот список. Единственное, что нам удалось найти, –моральные принципы строителей коммунизма: любовь к семье, уважение к обществу, забота о родителях и т.д. Наверное, моральные нормы не могут быть полностью исчислены. Считаю, это понятие не следует использовать и наказывать за его нарушение, потому что нарушать можно только конкретные правила.

В: Что такое публичная форма?

П: Публичная форма – это когда высказывание произнесено в присутствии других людей.

В: Чем отличается хамство от оскорбления?

П: Хамство – это демонстрация человеком собственной значимости.  Оскорбление – это указание на нарушение моральных норм и закона. Если кого-то послали на три буквы, это не будет являться оскорблением, потому что отсутствует отрицательная характеристика человека. Здесь речь не об оскорблении, а о мелком хулиганстве. Оскорбление состоится при наличии умысла оскорбить.

Кроме того, нужно различать мнение и указание на факт. Нельзя преследовать и судить того, кто высказал мнение. Высказывать мнение, в том числе негативное, каждый из нас имеет полное право. Согласно статье 29 Конституции, каждому гарантируется свобода мысли и слова, никто не может быть принуждён к выражению своего мнения или отказу от него.

В: Можно ли требовать уважения?

П: Уважение человек должен заслужить сам, а требовать уважения он не имеет права.

В: А как быть с начальником, который матерится?

П: Начальственный мат – особое явление в русской бюрократии. Подчинённый не может ответить. В КоАП мелкое хулиганство определено как нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах. С 2007 года в России отдельно за сквернословие не наказывают. Предполагается, что нужно нарушить общественный порядок, сопровождая это нарушение нецензурной бранью. А если нарушитель, например, ломает остановку без нецензурных выражений, разве это не мелкое хулиганство? А если он просто выражается нецензурно в общественном месте? Получается, что если он ничего не ломает, то и не виноват.

Я предлагаю ввести норму речевое хулиганство – употребление нецензурной лексики в общественном месте. Нецензурное словоупотребление – это форма речевой культуры. Если общество различает, в каких ситуациях какие слова допустимо употреблять, оно обладает высоким уровнем речевой культуры. В языке нет ненужных слов. Язык – это средство общения, и если слово возникло, оно нужно для общения. Нецензурная лексика имеет множество полезных функций – снимает боль или стресс, например. Вопрос в месте её употребления. Есть слова ограниченного употребления, есть общего употребления, а нецензурные слова в публичном употреблении запрещены, их нельзя произносить, когда кто-то слышит. А себе под нос можно.

В: Допустима ли нецензурная лексика для выражения положительной эмоции или похвалы?

П: Слова и выражения многозначны. Особенность многих бранных слов заключается в том, что они имеют и отрицательное, доминирующее, значение, и положительное. Общественное место – место, где, кроме тебя, есть другие люди. Когда кто-то матерится, он остальных унижает тем, что не считает их за людей, которые ему создают общественное место.

Интернет-травля – явление, стремительное развитие которого связывают с началом пандемии. Обзор практики, касающейся распространения кибербуллинга, опубликовало Российское агентство правовой и судебной информации.

Издание приводит статистику, согласно которой за последний год количество случаев публичной агрессии выросло в шесть раз по сравнению с 2016 годом, количество интернет-страниц, заблокированных Роскомнадзором из-за травли, достигает десяти тысяч.

Травля в интернете, выраженная в форме оскорбления, клеветы, угрозы, вымогательства или шантажа, обусловлена паническим настроением и ростом конкуренции, – считает автор обзора Родион Руднев. – Российское законодательство не предусматривает наказания за кибербуллинг, а имеющиеся статьи в уголовном и административном кодексах, не являются достаточными инструментами для борьбы с ним.

В большинстве случаев фейковая информация в интернете представлена в виде слухов или ошибочной интерпретации фактов. С апреля 2020 года комиссия ОП РФ по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций выявила в соцсетях свыше восьми тысяч сообщений о коронавирусе, критике работы системы здравоохранения и действий властей.

Обращение жертв в правоохранительные органы не приводит к желаемому результату – люди, как правило, не получают компенсации морального вреда. По мнению автора обзора, назрела необходимость законодательных изменений, направленных на уравнивание виртуального пространства с реальным. Речь идёт о признании преступлением оскорбления простых граждан в интернете так же, как представителей власти.

Согласно исследованию Mail.ru Group, 55% опрошенных подростков считают интернет безопасной средой. «Такое доверие к недостоверной, а зачастую и заведомо ложной, информации демонстрирует повышенную опасность распространения клеветы в сети, где её почти никогда не подвергают верификации», считает автор обзора, особо отмечая тенденцию к привыканию и стирание границ между травлей и спором.

Свидетели агрессивного поведения, как правило, не желают участвовать в публичных дискуссиях, поэтому предпочитают не заступаться за слабого. Среди опрошенных 65% считают это бессмысленным, а каждый пятый не знает, как можно помочь жертве.

В обзоре приведён опыт других стран.  В Новой Зеландии, например, интернет-травля в интернете влечёт лишение свободы и штраф. В Великобритании и Франции для защиты школьников от травли привлекают педагогов – они проходят специальную подготовку и проводят мониторинг социальных сетей.

В Канаде разработкой методики предотвращения интернет-травли занимаются учёные и молодёжные организации. В Америке бороться с агрессией в сети помогает некоммерческая организация, в состав которой входят полицейские, шерифы и юристы. В некоторых штатах, например, в Джорджии и Неваде, запрещено использование мобильных устройств в целях травли, а школьникам может грозить и уголовное наказание.

Эксперты-лингвисты ГЛЭДИС в очередной раз указали на недопустимость публичного использования нецензурной лексики. Поводом для этого послужила публикация лидера движения «Мужское государство» Владислава Позднякова, известного вербальной агрессией против женщин.

«ГЛЭДИС является последовательным и непримиримым противником использования нецензурной лексики в общественных местах даже в виде единичных слов. Подобными общественными местами мы в Гильдии считаем также и общедоступные интернет-публикации в социальных сетях. Публичный мат, по нашему мнению представляет собой реальное моральное унижение, оскорбление пользователей социальных сетей», – заявили члены Гильдии.

Специалисты настаивают на законодательном закреплении понятия «речевое хулиганство». С такой инициативой в декабре 2019 года в адрес Госдумы выступил действительный член ГЛЭДИС профессор И.А. Стернин.

Обращаясь к административной статье за мелкое хулиганство (20.1 КоАП), под которым понимается нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, профессор назвал неудачной её формулировку.

«Нецензурная брань в общественном месте сама по себе является нарушением общественного порядка, нарушением строгой моральной нормы общества на полный запрет нецензурного словоупотребления в публичной сфере, в общественных местах. В имеющейся формулировке статья фактически за сквернословие не наказывает, только за действия. Кроме того, практика применения этой статьи против сквернословов в общественных местах ничтожна», – убеждён лингвист.

Публичное сквернословие, по его мнению, является репетицией дурных поступков. «Если можно нарушить неписаный общественный моральный закон на запрет сквернословия, если общество и все окружающие сквернослова люди, в том числе и правоохранительные органы, это терпят, никак за это не наказывают, то есть фактически это допускают, то сквернослов наглеет, понимает допустимость для него нарушения неписанных законов, и следующий шаг – можно и писаный закон нарушить. Это главное психологическое и общественное зло нецензурщины в обществе», – написал Стернин в своём письме депутатам.

Употребление нецензурной брани профессор Стернин предлагает определить как речевое хулиганство, за которое должна быть предусмотрена административная ответственность. «Административно наказуемо должно быть только речевое хулиганство – нецензурная брань в общественном месте. Употребление нецензурной лексики себе под нос и использование публично грубых или бранных слов должно однозначно осуждаться морально, с этим должна вестись общественная борьба, но всё это не должно быть административно наказуемо, так может дать повод для слишком расширенного толкования, многочисленных неправомерных обвинений и расправ».

Нецензурной (непристойной) лексикой, пишет профессор, является предельно экспрессивная лексика (максимально грубые слова, выражающие предельную эмоцию говорящего и сразу выделяющиеся людьми из потока речи), признающаяся на данном этапе развития языкового и общественного сознания народа абсолютно недопустимой в публичном употреблении в любой форме устной или письменной речи и в любой коммуникативной ситуации.

«Нецензурная лексика может выражать как отрицательную, так и положительную оценку или эмоцию. При этом использование нецензурной лексики, также как и бранной, может иметь установку на оскорбление, унижение адресата, а может и не иметь такой установки, она может использоваться безадресно, для спонтанного выброса эмоций, для характеристики третьего лица, хотя это не снимает запрета на её публичное употребление. При исследовании нецензурной лексики обязателен учёт контекста и ситуации её употребления», – считает Стернин.

По лексической классификации Стернина, к нецензурной лексике в русском языке относятся четыре слова: обозначения мужских и женских гениталий (на букву «х» и на букву «п»), процесса совокупления (на букву «е») и обозначение женщины, занимающейся проституцией (на букву «б»), а также все образованные от этих слов языковые единицы. «Данный списочный состав современной русской нецензурной лексики подтверждён Институтом русского языка им. В.В.Виноградова РАН, Российским федеральным центром судебной экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации и принят Роскомнадзором», – объясняет эксперт.

Нецензурная лексика принципиально не допускается к употреблению при наличии слушателей в любом виде устной и письменной речи, однозначно осуждается обществом с морально-этической точки зрения как грубое нарушение общественного табу и считается сквернословием наряду с бранной, заключает лингвист.