По делу «Сети» эксперты ФСБ провели фоноскопическую экспертизу с целью установления признаков монтажа в изъятых аудиофайлах. Сторона защиты попыталась оспорить это заключение, пригласив для рецензирования независимых экспертов. Они обратили внимание суда на нарушение методики и заявили о явных признаках внесения изменений, которых не заметили специалисты от обвинения. Подробный репортаж из зала суда опубликовала «Новая газета».
Специалисты ФСБ Мария Комлева, проводившая лингвистический анализ, и Алексей Леонтьев, автор технического исследования, в своём заключении, датированного осенью 2018 года, признаков монтажа не обнаружили.
Сторона защиты предъявила в суде альтернативное заключение, подготовленное петербургской АНО «Криминалистическая лаборатория аудиовизуальных документов». С её результатами в судебном заседании выступил Герман Зубов, специалист в области судебной фоновидеоскопии с 26-летним стажем, прежде работавший в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел.
По словам Зубова, при выполнении исследования он использовал методики и программное обеспечение, одобренные научно-методическим советом Минюста России для использования в подведомственных судебно-экспертных учреждениях и следовал утверждённой ФСБ России инструкции по организации производства судэкспертиз в экспертных подразделениях органов госбезопасности. Предметом его анализа стали заключение экспертизы Комлевой–Леонтьева и сами исследованные ими файлы с фонограммами.
Прежде всего, Зубов обратил внимание, что ни в материалах дела, ни в тексте экспертизы нет информации об условиях и обстоятельствах записи фонограмм, а также аппаратуре и программных средствах, использованных при проведении записи.
В вводной части экспертизы Комлевой–Леонтьева указано, что представлен диск с 48 аудиофайлами, которые эксперт Леонтьев, обозначив как cпорные фонограммы, присвоил им нумерацию, отличную от полученной при осмотре. При этом в исследовательской части экспертизы он указывает: «Объекты исследования представлены в виде файла-архива формата «219.rar». Больше этот файл-архив в данном разделе не упоминается.
«Это наряду с информацией о несоответствии нумерации фонограмм даёт основание считать, что эксперт проводил исследование звуковых файлов, полученных из иного источника, – делает вывод Зубов. – Создаётся ощущение, что эксперт-лингвист получил для исследования одни файлы, а технический эксперт – другие».
В результате лингвистического анализа эксперт Комлева признает, что на записях «не содержатся высказывания об участии в террористическом сообществе и выполнении руководящих и координирующих функций», но имеются разговоры «о подготовке грядущей революции в России, создании и захвате автономного региона».
По утверждению экспертов ФСБ, они руководствовались методикой «Диалект». Петербургский специалист Герман Зубов обратил внимание суда, что она содержит чёткие критерии оценки пригодности (в частности, соотношение сигнал/шум, но в экспертизе достоверных данных и по этому показателю не представлено).
Кроме того, фонетический анализ сравниваемых голосов проведён без учета региональных или диалектных признаков. «Таким образом, вывод эксперта о пригодности и непригодности фонограмм для идентификации является необоснованным, а проведённое исследование в этой части не соответствует методике “Диалект”», – заключил Зубов.
Согласно мнению петербургских специалистов, эксперт Леонтьев в своей части работы не следует тем методикам, на которые ссылается. «При разделении первичных фонограмм из них были удалены или не сохранены фрагменты, длительность и содержание которых установить не представляется возможным», – говорится в докладе Зубова.
Подавляющее большинство фонограмм (46 из 48) не являются оригинальными. А их не оригинальность – это один из признаков монтажа, модификации. «Если проанализировать характеристики файлов с фонограммами, видно, что многие записывались “внахлест”, – заявил специалист в судебном заседании. – Это противоречит выводам эксперта [Леонтьева] об идентификации: один человек не мог одновременно участвовать в двух разговорах. Соответственно, все эти файлы создавались не во время записи, а после».
Срок, за который эксперты ФСБ управились со своим заключением (40 календарных дней), Зубову представляется нереалистичным: если бы они на самом деле следовали методикам, на которые ссылаются, времени бы ушло вдвое больше.
«Случай очень сложный, я в своей практике таких фонограмм не встречал. Множество очень необычных характеристик, которые никак не отражены у экспертов. Откуда все время появляются новые составляющие? Вот как будто крутят ручку: если ещё кто-то застал ленточные магнитофоны, там такой ручкой крутили “уровень записи”, – здесь он постоянно плавает» – рассказывает Зубов.
«Точно можно говорить лишь о том, что исследованные фонограммы никак не аутентичны, потому что реплики не согласуются на стыках, часть информации потеряна. Какая — мы не знаем. Результаты нашей оценки, в отличие от заключения экспертов ФСБ, отвечают критериям научности – легко проверяемы и повторяемы», – заключил специалист АНО «Криминалистическая лаборатория аудиовизуальных документов».
Ходатайство защиты о приобщении заключения петербургских экспертов к материалам дела и вызове на допрос экспертов ФСБ Комлевой и Леонтьева суд удовлетворил.